Горт вспоминает: Сало Флор

До начала Второй мировой войны Сало Флор входил в число лучших игроков планеты. В 1939 году он должен был провести матч за звание чемпиона мира против Александра Алехина, но начало военных действий разрушило мечты уроженца Австро-Венгрии на шахматную корону. Властимил Горт хорошо знал своего соотечественника и готов поделиться воспоминаниями о выдающемся шахматисте.

Первая встреча

Моя первая встреча с Флором состоялась в одну из весенних суббот 1951 года. В тот день Сало давал сеанс одновременной игры на 50 досках в родном для меня Кладно. Поклонники шахмат устремились в город для того, чтобы воочию наблюдать за игрой гроссмейстера. Мне было всего 7 лет, но меня удостоили чести войти в число участников мероприятия. Хозяин местной мясной лавки Йозеф Зайдль расположился рядом со мной, желая убедиться в правильности моих ходов. Свою партию он проиграл очень быстро, превратившись в мастера непрошенных советов для меня. Йозеф считал, что моя позиция хороша и партия может склонится к ничьей. В результате Флор действительно предложил завершить игру ничейным результатом. В протоколе он написал «Браво!».

В воскресенье, на следующий день после партии с Флором, я посвятил анализу своей партии. Долгие часы я искал путь к победе, но постоянно приходил к тому, что ни черные, ни белые не могли существенно улучшить свою позицию. Наедине с собой я предавался мечтаниям о том, как здорово было бы играть на уровне Флора. Но… Много лет спустя Сало сказал мне, что не помнит той партии из 1951 года. Вероятно, всё дело в сотнях подобных поединков, которые ему довелось сыграть.

Саломон Флор родился 21 ноября 1908 года на западе Украины [Горт ошибается в географическом наименовании, поскольку в тот период родная для Сало Городенка располагалась на территории Королевства Галиции и Лодомерии, входящего в состав Автро-Венгрии — прим. пер.]. Его родители были евреями, воспитывали восьмерых детей и существовали в крайней бедности. Это вынудило Саломона и его старшего брата Моисея уехать из дома в поисках лучшей жизни. Юноши оказались в Праге, где занялись продажей маринованной капусты, расфасованной в огромные бочки. Физически сильный Моисей не испытывал никаких затруднений на новой работе. Сало же едва поспевал за братом.

От мальчика-газетчика до гроссмейстера

Флор оказался сообразительным юношей и быстро сменил род деятельности. В 1923 году он нашел работу, соответствующую его комплекции — юноша стал доставлять газеты в пражские кафе и рестораны. Во время очередной доставки его очаровал вид группы людей, которые разбились на пары и сидели напротив друг друга. Кто-то спорил, кто-то размышлял в тишине, а кто-то не скрывал собственной радости после очередного перемещения маленькой фигуры по клетчатой доске. Так пражские любители шахмат пробудили интерес Флора к игре.

Талант Сало раскрылся очень быстро. Спустя несколько недель Флор уверенно побеждал всех игроков из кофейни, в которой собирались шахматисты. Общение с соперниками-чехами позволило Сало освоить чешский язык. Поддержка новых друзей помогла еврейскому юноше сосредоточиться на игре и оставить работу в качестве курьера.

Так началась шахматная карьера Флора. Он стал постоянным участником чешкой сборной, которая выступала на олимпиадах. Сало занимал первую доску, обеспечивая команде впечатляющие результаты. Гамбург в 1930 году: +14 =1 -2 (фантастика!), Прага в 1931 году: +8 = 6 -4, Фолкстон в 1932 году: +6 = 6 -2, Варшава в 1935 году: +9 = 7 -0, Стокгольм в 1937 году: +9 = 7 -0.

Как же мне нравятся партии Международного турнира в Подебрадах, прошедшего в 1936 году! Флор проиграл только одну партию — против Эриха Элисказеса — и выиграл соревнование. Второе место занял Алехин, уступивший Флору пол-очка. В тридцатые годы Сало познакомился с Верой Мейснер, которая стала большой, но несчастливой любовью шахматиста. Родители девушки выступали против её отношений с мужчиной еврейского происхождения. Но были ли эти чувства только платоническими? Об этом ничего не известно. Но женился Флор не на Вере, а на Раисе.

В 1937 году в Стокгольме состоялась шахматная олимпиада и очередной конгресс ФИДЕ. Чиновники федерации голосованием выбрали претендента, которому предстояло сыграть с Александром Алехиным в матче за звание чемпиона мира. Флор обошел Капабланку, набрав 8 голосов против 5 у кубинца. Алехин принял финансовые условия предстоящего поединка и согласился с претендентом в лице Сало.

Война вместо чемпионского матча

Матч с Алехиным мог растянуться на три десятка партий. Отдельные поединки планировалось проводить в разных городах Чехословакии. Страна ликовала — Флор казался чехам фаворитом на фоне впечатляющих побед на командных и индивидуальных турнирах.

Но когда гремят пушки, музы умолкают. Гитлер оккупировал Чехословакию. Сало и его жена покинули страну и бежали в Россию вместе с Андрэ Лилиенталем — лучшим и единственным другом Флора.

В послевоенные годы у Флора уже не было шанса сыграть в матче за мировую корону. В интервью, данному обозревателю советского шахматного журнала «64» Н. Борисову, Сало раскритиковал собственный подход к игре после завершения Второй мировой войны.

«Боевые действия оказали значительное влияние на моё здоровье и мою нервную систему. Моё видение шахмат следовало изменить. Я никогда не обладал обширными теоретическими знаниями — моя юность была посвящена иным заботам. После войны появилось новое поколение советских мастеров — талантливые игроки растут быстрее, чем грибы после дождя. Эти молодые люди потеснили меня и западных гроссмейстеров. Но основные причины моих послевоенных неудач следует искать в иной сфере. Борьба за воцарение на шахматном троне требует безграничной воли к победе, которой я никогда не обладал. Без труда не выловишь и рыбку из пруда. Но мои довоенные успехи испортили меня. Мой характер был слаб. Я прекратил борьбу, наплевал на все происходящее. Теперь мне жаль. Как говорил Стейниц, шахматы не для слабых умом — они полностью поглощают человека!».

В упомянутом интервью Флор не только излил журналисту свою душу. Сало дал наставление следующему поколению шахматистов.

«Мне следовало бороться. Каждый игрок обладает своим стилем, в котором кроется его потенциал. Шахматист не должен быть пассивным. Он обязан сражаться — такова природа человека. Если бы я мог начать все сначала, то стал бы истинным бойцом. Этим мне нравятся Ласкер или Корчной. Борись я тогда — не сожалел бы сейчас о том количестве ничьих, которые подарил миру!».

Невысокий весельчак с советским паспортом пользовался всеми благами и привилегиями, которыми партия одаривала верхушку коммунистической номенклатуры. Но Флор не изменял своей привычке слушать или читать новости о шахматной жизни Чехословакии. Каждый ноябрь (месяц дружбы СССР-ЧССР) его приглашали в Прагу на сеансы одновременной игры и лекции. Старые приятели Сало — Карел Опоченский, Алоис Грушков и его знаменитая жена Нина Грушкова-Бельская — были рады каждой встрече. От близких Флор получал всестороннюю поддержку и помощь во время визитов в Чехословакию. Обратно в СССР Сало возвращался ночным поездом Прага-Варшава-Москва с тяжелыми чемоданами. Флор привозил с собой недоступные большинству советских граждан предметы роскоши.

Винтик партийной машины

Я дважды гостил у Флора. Каждый раз меня встречали как короля. Я жил в великолепной номенклатурной квартире в одном из лучших домов Москвы. Когда наш с Флором разговор невольно доходил до политических тем, мы умолкали. В подобном жилом комплексе, несколькими кварталами далее, жила семья Лилиенталя. Сало и Андрэ делили предоставленный партией автомобиль — сияющую черную «Волгу» с личным водителем. Это была своеобразная вишенка на торте их сладких советских жизней.

Лилиенталь обладал бОльшим запасом везения, чем Флор. Андрэ получил выгодное предложение от Яноша Кадара, генсека Венгерской социалистической рабочей партии и большого поклонника шахмат. «Возвращайся! Государственные блага и восстановление венгерского гражданства станут подарком от меня!». Лилиенталю не потребовалось большого количества времени на сборы — он вернулся в Будапешт. Там он прожил свои последние годы в комфорте и благополучии.

Интересно, смог бы великий шахматный волшебник Сало Флор ответить честно на несколько вопросов, которые я очень хотел ему задать. «Вернулся бы ты в Прагу, пройдя на коленях через все семь московских холмов, если бы тебя позвал один из чешских президентов?». А после советской оккупации Праги 21 августа 1968 года у меня возник другой вопрос. «Как эта «помощь братскому народу Чехословакии» со стороны Советов повлияла на твой брак?».

Позже на Западе я не раз встречал Флора. Иногда мы играли в карты, а я развлекал его аполитичными шутками. Во время наших встреч мы пили русский чай (у меня не было иного выбора, правда!) — Сало не употреблял алкоголь. К тому времени Флор забросил турнирные игры и выступал только на показательных сеансах одновременной игры. Иногда я присутствовал на них в качестве зрителя и по-прежнему восхищался своим другом — как в далеком детстве во время его приезда в Кладно.

В перерывах между выступлениями Флора часто видели снующим по магазинам. В его руках был длинный список с заявками от номенклатурных работников. Иронично, что Сало превратился для них в своеобразного «поставщика королевского двора».

От меня Флор узнал, что его брат Моисей успешно пережил немецкую оккупацию, спрятавшись от СС в маленькой деревеньке Пчери. У меня нет сомнений в том, что Сало внес существенный вклад в развитие чешской шахматной школы. Эмиграция в Россию не повредила его авторитету среди бывших соотечественников, которые по-прежнему называют его «нашим мастером». Флор скончался в Москве 18 июля 1983 года.

В истории футбола знаменитый пас игрока сборной Чехословакии Йозефа Масопута известен под названием «чешская улочка». По аналогии с ним ход Флора 4.Qd1-c2 в защите Нимцовича навсегда останется в памяти поклонников шахмат.

Напоследок три победы Флора над чемпионами мира:

###

###