Как война прекращала игру в шахматы

Сбылись прогнозы скептиков: вспышка коронавируса привела к приостановке еще одного значимого события в мире спорта, проходившего в условиях глобального кризиса, — Турнира претендентов ФИДЕ. Пауза в розыгрыше шахматных соревнований столь высокого уровня возникает не в первый раз. В XX веке турниры проводились во время локальных военных конфликтов, которые затем превратились в Первую и Вторую мировые войны. Эти события существенно повлияли на турнирную жизнь шахматистов, спровоцировав отмену соревнований или оказав существенное воздействие на их исход.

Пора возвращаться домой

За 11 дней до начала Турнира претендентов 2020 года, проходившего в Екатеринбурге, Теймур Раджабов объявил о своем отказе выступать на территории России. Азербайджанский гроссмейстер просил ФИДЕ отложить мероприятие, ссылаясь на угрозу заражения участников турнира коронавирусной инфекцией.

Турнир был прерван после половины проведенных партий. Поводом стало заявление российского правительства о приостановке воздушного сообщения с другими странами. Международная шахматная федерация заверила участников соревнований в том, что результаты семи сыгранных туров останутся в силе, турнир будет возобновлен с восьмого раунда. Реакция поклонников шахмат в социальных сетях была неоднозначной. Многие задумались о том, как будут развиваться дальнейшие события, а обеспокоенность Раджабова перестала казаться людям напрасной. Время покажет, кто оказался прав — азербайджанский гроссмейстер или ФИДЕ.

Известно, что Аниш Гири и Максим Вашье-Лаграв благополучно вернусь домой. Фабиано Каруана, вероятно, все еще возвращается в Соединенные штаты. Сложнее получить информацию о судьбе еще двух участников турнира не из России — китайцев Ван Хао и Дин Лижэня. Хао упоминал о том, что направится в Японию, после — в Пекин через Шанхай.

Ведущие шахматисты мира сталкивались с подобными ситуациями в двадцатом веке. Некоторым игрокам пришлось ощутить на себе все тяготы военного времени.

Мангейм, 1914 год

Девятнадцатое заседание конгресса Немецкого шахматного союза началось 20 июня 1914 года в Мангейме, небольшом городе на юго-западе Германии. Главным событием конгресса стал турнир уровня Masters — одиночные соревнования в один круг для 18 игроков. Среди участников были сильнейшие игроки того времени, включая Александра Алехина, Фрэнка Маршалла, Зигберта Тарраша и Рудольфа Шпильмана. Одновременно проходили два других турнира — Hauptturniers групп A и B.

После успешно сыгранных 11 туров соревнование в Мангейме было прервано. Это случилось 1 августа — в день объявления Германией войны России. К этому моменту лидером турнирной таблицы был Алехин, набравший 9,5 баллов: девять побед, одна ничья и поражение от Давида Яновского.

Ситуация осложнилась для группы из одиннадцати игроков турниров Masters и Hauptturniers, которые стали «интернированными лицами» — Германия ограничила свободу перемещения подданных Российской Империи по своей территории. Этот факт упомянут Эдвардом Винтером в его «Исследованиях» по истории шахмат и подтвержден в книге Сергея Соловьева «Судьба шахматиста». Среди интернированных игроков оказались Боголюбов, Фламберг, Селезнев, Алехин, Рабинович, Богатырчук, Малютин, Романовский, Ванштейн, Сабуров и Коппельманн.

Некоторым шахматистом удалось вернуться домой довольно быстро. Страной транзита стала Швейцария. Другие остались в Германии. Наиболее радикальное решение принял Боголюбов (1889-1952). Игрок переехал в горд Триберг-им-Шварцвальд. Там он женился на немке и провел остаток жизни в Германии.

Турниру в Мангейме посвящено огромное количество публикаций. Примечательны истории Алехина и Маршалла. Александр дал интервью петроградской газете «Вечернее время» после возвращения домой (или раньше — посредством телеграммы). Энтони Гиллам, автор статьи «Мангейм-1914 и интернированные русские» опубликовал выдержки из беседы журналистов с Алехиным на сайте Chess Café. Четвертый чемпион мира по шахматам заявил:

«Не могу описать те моральные и физические страдания, которые я перенес. Многие мои коллеги, российские шахматисты, по-прежнему переживают всю тяжесть ситуации там, в Германии!».

Алехин подробно рассказал о своих злоключения по пути в Россию. Ситуация усугублялась тем, что немецкие солдаты приняли шахматиста за офицера — в багаже Александра была фотокарточка. На ней Алехин запечатлен в униформе Правового училища Санкт-Петербурга. Домой игрок попал только в конце октября 1914 года.

Маршалл в своей книге «Мои пятьдесят лет шахмат» писал:

«Я пересек границу с Нидерландами и оказался в Амстердаме после череды дорожных приключений. Поездка, на которую в обычный день люди тратят по 7 часов, у меня отняла все 39! На границе был утерян мой багаж с одеждой и сувенирами, которые я приобрел или получил в подарок в Санкт-Петербурге и других городах… Пять лет спустя, к моему величайшему удивлению, чемоданы прибыли в Нью-Йорк: абсолютно целыми и со всем своим содержимым!».

Буэнос-Айрес, 1939 год

Алехин входил в число участников Восьмой шахматной олимпиады, которая проходила в Буэнос-Айресе, Аргентина. Соревнования начались 21 августа 1939 года. До начала Второй мировой войны оставалось одиннадцать дней. К тому времени Алехин стал подданным Франции и на турнире представлял именно эту страну. Французская команда стала одной из 27 участниц южноамериканского турнира. Подобное представительство было рекордным для тех времен. Соперников разделили группы. Четыре лучшие команды из каждой попадали в финальную часть турнира.

Финальный раунд для шестнадцати команд, сражающихся за медали, должен был начаться 1 сентября. В этот день Германия вторглась в Польшу. Франция и Великобритания объявили Третьему рейху войну. Но от участия в финале Олимпиады отказалась только одна команда — англичане снялись с турнира. Было созвано экстренное совещание для делегаций остальных стран. Чиновники и шахматисты приняли решение продолжить соревнования.

Учитывая напряжённые отношения между некоторыми странами-участницами, организаторы отказались от проведения шести командных поединков (Германия против Польши, Германии против Франции и т.д.). Вместо них каждой команде присвоили по 0,5 очка — аналог ничьей. Олимпиада завершилась своеобразным результатом. Германия заняла первое место, на 0,5 балла опередив Польшу и на 1,5 — Эстонию. Немцев вели за собой Эрих Эликсазес и Поль Мишель. Поляков на первой и второй досках представляли Савелий Тартаковер (участник турнира в Мангейме-1914) и Мигель Найдорф. Лидерами эстонской команды были Пауль Керес и Ильмар Рауд.

Хуан Могадо в своей книге «Воспоминания о шахматном Турнире наций 1939 года» указывал, что аргентинец Роберто Грау сыграл важную роль в переговорах о продолжении соревнований. Ему удалось убедить игроков и представителей власти в том, что турнир следует продолжить. Комментируя итоги Олимпиады, Грау заявил:

«Допускаю, что мы увидели не вполне справедливые результаты. Возможно, ожидания общественности не оправдались. Но на дистанции длинного турнира удача не играет никакой роли. Победа достается сильнейшим!».

В 1914 году шахматисты, игравшие в Мангейме, застряли на территории вовлеченной в войну страны. В 1939 году пребывание в Аргентине позволяло максимально отдалиться от ужасов разворачивавшихся в Европе событий. Власти страны и шахматное сообщество активно помогали тем, кто решил остаться. Присутствие столь сильных шахматистов обогатило аргентинский спорт.

Наиболее заметной фигурой стал Мигель Найдорф. В 1940-х годах он занимал второе место рейтинге шахматистов на протяжении 33 месяцев (данные ChessMetrics). Серхио Эрнесто Негри и Энрике Хулио Аргинарис тщательно изучили влияние Олимпиады на аргентинские шахматы. Подробности изложены в их книге «Серебряное поколение».