Раритетное интервью Капабланки

Хосе Рауль Капабланка владел мировой шахматной короной на протяжении шести лет: с 1921 по 1927 год. Кубинец утратил чемпионский титул по итогам матча с Александром Алехиным. Поединок между Капабланкой и претендентом проходил в Буэнос-Айресе. Чемпион считался фаворитом противостояния, но проиграл. Кубинец стремился вновь сразиться с Алехиным и доказать случайность своего поражения. В интервью мадридской газете ABC в 1932 году Капабланка рассказал о перспективах матч-реванша, сеансах одновременной игры и некоторых общих шахматных проблемах.

Текст подготовлен на основании публикации старейшей (и издаваемой до сих пор) мадридской газеты ABC. Оригинальный материал выпущен в свет 14 мая 1932 года. Журналист-интервьюер — Аделардо Фернандес Арьяс.

Когда пройдет матч за звание чемпиона мира? Этим вопросом задаются многие поклонники шахмат, а я адресовал его находящемуся сейчас в Нью-Йорке Капабланке. Кубинский мастер был краток: «Когда захочет Алехин!».

Аделардо Арьяс: Почему вы так думаете?

Хосе Рауль Капабланка: За последние четыре года я несколько раз направлял ему вызов. С момента выигрыша чемпионского титула… Он ни разу не сказал «нет», но матч так и не состоялся. Он прячется, трактуя правила на свой лад. А ведь я сам приложил к ним руку, я помог составить регламент определения чемпиона! Он постоянно выдвигает новые условия, и мы не можем встретиться за шахматной доской.

В минувшем году он согласился на проведение матча в промежуток с 15 августа по 15 сентября в Нью-Йорке или Гаване. Но вам следует понимать, что это лишь формальное согласие. Никто в здравом уме не пойдет смотреть на шахматный матч в Нью-Йорке или в Гаване в это время.

АА: И что же дальше?

ХРК: Мне не остается ничего иного, кроме как собрать необходимый призовой фонд. Двенадцать или пятнадцать тысяч долларов. Тогда у него не будет формальных причин для того, чтобы отказаться от матча. Публика, наконец, перестанет думать о том, что он действует по правилам. Согласно регламенту, «чемпион обладает правом выбирать дату следующего матча». Ничего более в правилах не сказано. Все поймут, что он просто избегает матча со мной.

АА: А как насчет федерации? Неужели в шахматах нет разумного руководящего органа, как в других видах спорта?

ХРК: Единственное, что ускользнуло от меня при составлении регламента определения чемпиона мира, — это создание независимого совета. Совет должен обладать полномочиями для того, чтобы предотвратить затягивание чемпионского матча. Нынешнее шахматное руководство, заседающее в Гааге, не обладает достаточной властью и силой воли для того, чтобы в принудительном порядке объявить о проведении матча за титул чемпиона мира.

АА: Вы уверены, что сможете вернуть себе чемпионское звание?

ХРК: Да. Тем более, я знаю — стоит Алехину проиграть первые несколько партий, как он будет деморализован. Это и произошло со стариной Ласкером, когда я победил его в матче за звание чемпиона мира.

АА: Вы помните свой самый сложный сеанс одновременной игры?

ХРК: Это было в феврале 1922 года в Кливленде. Я играл против 103 игроков. В 102 партиях я смог одержать победы, одна завершилась ничьей. Но это была нелепая случайность, сработавшая в пользу соперника. Она сродни тому, что вы выпрыгиваете из окна и приземляетесь на асфальт целым и невредимым. На сеансе был весь Огайо, против меня выступили представители разных слоев американского общества. Это было очень интересно.

Другой захватывающий сеанс одновременной игры состоялся в Манчестере. Там моими оппонентами стали 30 прошедших отбор игроков. Самые слабые из них могли сыграть со мной с небольшим стартовым преимуществом в виде коня.

АА: Кого бы вы назвали лучшими шахматистами мира?

ХРК: Славянских игроков. Происхождение и климат очень помогают им, разве вы не видите этого? По этой причине все русские — прекрасные музыканты и шахматисты. Они вынуждены жить в уединении из-за постоянного холода, а их национальная черта — способность к концентрации. У них развито абстрактное мышление, а не чувственное восприятие.

АА: Как развивались ваши шахматные навыки?

ХРК: Мой отец играл в шахматы, а я смотрел, как он играет. Я не знал правил, но научился. В четыре года я уже знал, как ходят фигуры. Мне была интересна игра, хотя семья не позволяла мне заниматься шахматами — они настаивали на получении мной образования. Я приехал в США и приступил к обучению в Колумбийском университете, чтобы стать инженером-механиком и химиком. Только после серьезных разногласий с семьей и моих многочисленных побед (которые убедили родственников в серьезности моих намерений) мне удалось посвятить все свое время шахматам. Вскоре я стал чемпионом США. С 1908 по 1918 годы я усиленно тренировался. А уже в 1921 году выиграл титул чемпиона мира.

АА: Вам удалось заработать на шахматах?

ХРК: Да, мне удалось заработать больше, чем кому-либо из моих коллег. Но это не значит, что у меня баснословное количество денег. В шахматах нет серьезных призовых. Но, смею вас заверить, по заработку я по-прежнему остаюсь чемпионом.

АА: Насколько сложны шахматы?

ХРК: Сложны, но не настолько, как полагают многие люди. Безусловно, вам стоит обучаться самостоятельно, работать с тренером и читать книги по шахматной теории. В какой-то момент технические вещи уходят на второй план. Значительную роль играют личные характеристики игрока: умение концентрироваться, видение позиции, инициативность, скорость, общий уровень мастерства.

АА: Что шахматы привносят в жизнь игроков, какова практическая польза игры?

ХРК: Я уверен, что шахматы следует преподавать в школах. Они позволят детям развить навыки мышления, упорядочить мыслительный процесс. Это зарядка для ума. Очень полезная и важная. Каждому человеку следует знать правила шахмат для улучшения способностей к самоконтролю и развития интеллектуального потенциала.

АА: Какой фигуре вы отдаете предпочтение за шахматной доской?

ХРК: Ни одна фигура не должна получать предпочтения со стороны шахматиста. Концентрация на ней приведет к падению результатов игрока. Но, если выбирать что-то одно, то я назову пешку. Они кажутся самыми простыми и наименее опасными фигурами. Мой старый приятель Ласкер был уверен в этом.

АА: Какое будущее ждет шахматы?

ХРК: Количество играющих в шахматы людей постоянно растет. Скоро они станут атрибутом общей культуры на всей планете.

АА: Что вы думаете о происхождении шахмат?

ХРК: Об этом многое написано и сказано. Но я уверяю — мы не можем точно сказать, кто изобрел эту игру. Известно, что за три тысячелетия до нашей эры люди играли в шахматы. Несмотря на схожие правила, в каждом регионе были собственные шахматные традиции. В Индии пешки двигались лишь на одну клетку, в Китае — на несколько. Индийский вариант рокировки отличен от привычного нам. Китайские фигуры могут двигаться абсолютно не так, как мы привыкли.

АА: Есть ли сильные мастера среди играющих в шахматы девушек?

ХРК: Лишь одна в мире. Её зовут Вера Менчик. Она гражданка Чехословакии и славянка. Она получила образование в Англии, там же живет. Ей довелось сыграть со мной, ее навыки хороши.

АА: Какие партии запомнились вам больше других?

ХРК: В качестве любопытного примера расскажу о своей поездке в Москву в 1925 году. Там я играл против группы советских комиссаров. В ней было 20 игроков, включая Рыкова и Крыленко. Троцкий сильный шахматист, был им и Ленин. Премьер-министр Великобритании Бонар Лоу — прекрасный игрок. Не меньшим мастерством обладали историк Бакл и пианист Розенталь. Я заметил, что многие музыканты становятся хорошими шахматистами.

АА: Что вы скажете про испанских игроков?

ХРК: Чемпион Испании — Рамон Рей Ардид — сильный шахматист. Мне доводилось играть с ним в Барселоне. Я с нетерпением жду поездки в Испанию, чтобы сразиться с мистером Реем и насладиться играми в полной мере. В прошлый раз этому помешали обстоятельства.

Зазвонил телефон, Капабланку пригласили к аппарату. Интервью закончилось — мы попрощались.