Горт вспоминает: Леонид Штейн

На пике своих возможностей советский гроссмейстер украинского происхождения Леонид Штейн (12 ноября 1934 года — 4 июля 1973 года) входил в число лучших игроков мира. Он был фантастически хорош в атаке и славился способностью быстро сокрушать соперников. Но от Штейна часто отворачивалась удача. Властимил Горт хорошо знал советского шахматиста и готов поделиться своими воспоминаниями.

Быстро думающий, молниеносно атакующий

Будучи юниором, Виши Ананд вел партии в невообразимо быстром темпе, постоянно заставляя своих соперников ощущать нехватку времени. Современные любители шахмат знают о Леониде Штейне меньше, чем об экс-чемпионе мира из Индии. Но советский гроссмейстер славился быстрой игрой и скоростными атаками на позиции соперника. Маленький Леня очень рано заявил о своем таланте — в девять лет он тратил на обдумывание всех своих ходов в турнирных партиях не больше двадцати минут, удивляя склонных к созерцательным размышлениям оппонентов.

Но, разумеется, жизненный путь Леонида Штейна не был усыпан лепестками роз. Стечение обстоятельств не позволяло ему выбрать лакомый кусочек жизненного пирога и наслаждаться им. Печально, но Штейн страдал от тяжелого сердечного заболевания. Вероятной причиной патологии было недоедание во время войны. На турнирах Леонид часто выглядел бледным и изможденным.

Мы неоднократно пересекались на шахматных соревнованиях. Сначала мы сцепились рогами (подобно горным баранам). Но позже подружились. Он был настоящим человеком: честным в своем отношении к жизни и коллегам.

«Делаешь всё верно, но нужно делать наоборот…»

Зима 1967-1968 года. Традиционный Рождественский турнир в Гастингсе, Англия. Никто из иностранных шахматистов не был удовлетворен результатами этих соревнований или условиями пребывания на них. Соревновательный уровень был низок — молодое поколение английских игроков еще обучалось в школе. Стараний организаторов турнира хватило только на отель «Виктория» с завтраками и ужинами для приезжих шахматистов. Никто не подумал о том, что нам может потребоваться и обед!

Леонид Штейн, молодой шахматист из Советского Союза, жаждал приобрести модный западный костюм. Я согласился помочь ему в качестве переводчика с русского на английский. Мы направились к ближайшему мастеру классических костюмов для джентльменов. Английские портные славились качеством своих изделий. Брюки, жилет и пиджак — сочетание на все времена. Леонид был очень впечатлён жилетом! Он надел свой новый костюм и вышагивал гордо — как павлин в зоопарке. Но, бог ты мой, он неправильно натянул на себя жилет — задом наперед. Пуговицы оказались на спине! Портной был истинным англичанином. Штейн попросил его помочь застегнуть жилет… Этот господин, не моргнув глазом, вежливо указал Леониду на допущенную ошибку. Я едва сдерживал себя: рассмеяться вслух было бы неуместно.

Ситуация была в большей степени забавной, чем неловкой. Я вспомнил присказку Боголюбова: «Делаешь все верно, только нужно делать наоборот!». В этой фразе выражалась одна из причуд Ефима Дмитриевича — саркастически хвалить и одновременно критиковать своих несчастных оппонентов.

Штейн разобрался с костюмом и оплатил его. Поблагодарив меня за помощь, Леонид предложил угоститься знаменитым английским чаем. Пока мы придавались традиционному ритуалу жителей Великобритании, Штейн поделился со мной забавной историей о поездке на Байкал в 1967 году.

«Однажды меня пригласили на сеанс одновременной игры в сибирской глубинке. Почему бы и нет? Несколько позже мне даже позвонили. Секретарь организатора предложил прекрасные условия. Стало очень любопытно, и все прояснилось чуть позже. Патроном турнира был директор лесного комбината — страстный шахматист. Но, к сожалению, никудышный игрок.

Меня, Леонида Штейна, попросили очень серьезно отнестись к предстоящей партии с директором. Он был щедр — меня привезли на место соревнований (или место преступления, что больше похоже на правду) за несколько дней до начала, осыпали подарками и любезностями. Все было великолепно. Поэтому я не возражал против особого отношения к своему оппоненту по главной партии. Но как же сложно это было! Товарищ директор не имел ни малейшего представления о том, как следует играть в шахматы. После продолжительной партии я почувствовал облегчение. Этот марафон наконец-то завершился. Ничья!

«Черт!», — негодовал мой соперник после игры, — «Я играл против Ботвинника, Карпова, Спасского и других гроссмейстеров. И все партии заканчивались вничью! Почему мне не удается победить хотя бы в одной?».

Я прикусил язык, чтобы не сказать лишнего. Мне хотелось поскорее оказаться в поезде на Москву и забыть эту ужасную игру как страшный сон!».

Коллеги

Межзональный турнир в Сусе, Тунис. Октябрь и ноябрь 1967 года. По ходу соревнований ФИДЕ присудила звание гроссмейстера нескольким игрокам. Советский шахматист Эдуард Гуфельд стал одним из счастливчиков.

В бассейне отеля я наблюдал следующую сцену. Изрядно выпивший Гуфельд неспешно шел по своим делам. Из карманов его пиджака торчала пара банок икры, в руках Эдуард нес две бутылки шампанского. Новый гроссмейстер находился в гармонии с собой и окружающим миром. Покачиваясь, он подошел к одному из отдыхавших у бассейна. Им оказался Виктор Корчной. «Виктор Львович, мы наконец-то стали коллегами. Могу я пригласить вас немного выпить?». Обескураживающий ответ Корчного прозвучал как выстрел: «Мы — коллеги? Вы можете позвонить Мато Дамяновичу. Он для вас коллега, а я — нет!».

На следующее утро я заказал такси и направился на традиционный тунисский рынок. На базаре, по словам персонала отеля, продавались верблюды. Моя партия против Штейна была отложена. Расклады были в пользу советского шахматиста. Желание отвлечься привело меня к верблюдам. Я попросил торговцев посадить меня на одного из величественных животных. «Верблюжий горб приносит удачу!», — повторял я себе.

На следующий день Штейн упустил победу надо мной, обладая выгодной позицией, а затем умудрился проиграть в ничейном эндшпиле. Сказалось празднование с Гуфельдом? Или сила верблюжьего горба оказалась невероятно мощной? Этого я никогда не узнаю!

Ловкость рук

Леонид был мастером азартных игр. Если бы Штейн родился раньше, то определенно стал бы героем книги Достоевского «Игрок». Леонид прекрасно разбирался в карточных дисциплинах и часто присоединялся к партиям в бридж, которые были популярны среди шахматистов. Участие в играх на деньги вынуждало Штейна выкуривать огромное количество сигарет.

Он выигрывал много небольших шахматных соревнований. Одним из покорившихся Штейну турниров был Загреб-1972. После церемонии награждения Леонид пригласил меня и нескольких коллег отпраздновать свой успех. В числе счастливчиков оказались Мато Дамянович и Дражен Маркович. Мы направились в маленький ресторанчик, который славился своими блюдами. После обеда планировались несколько партий в бридж.

По дороге в ресторан мы заговорили о том, как опасно оставлять деньги и ценности в гостиничных номерах на Балканах. Постояльцам следовало пользоваться сейфами гостиниц. Леонид схватился за голову, закатил глаза и сказал: «Черт, надеюсь, что еще не слишком поздно!». Затем он развернулся и быстро исчез в направлении отеля. Я, Дамянович и Маркович остались в ресторане. Ждать пришлось долго. Неужели причина нашего торжества, победитель турнира, забыл о своих товарищах?

Как выяснилось чуть позже, хорошо осведомленным ворам потребовалось менее двадцати минут на то, чтобы обнаружить конверт с призовыми деньгами в чемодане Штейна среди нагромождений одежды. Быстро, очень быстро! Ужин и бридж отменяются. Все деньги Леонида исчезли!

Штейн подробно рассказал о постигшем его несчастье. Повезло, что полицейские дали ему официальный протокол по итогам предварительного расследования. «Властимил, поверит ли мне шахматная федерация?», — сокрушался Леонид. Вся эта история могла плохо закончиться для него. В то время я уже знал о проблемах Штейна с сердцем и попытался утешить друга.

Пиковый Штейн был одним из лучших игроков мира в середине 1960-х годов. В 1963, 1965 и 1966 годах он выигрывал чемпионат СССР. Его атакующий стиль и блестящее разыгрывание Староиндийской защиты производят невероятное впечатление и сегодня.

Но, вероятно, кто-то сглазил Штейна. Как иначе объяснить его постоянные неудачи на Межзональных турнирах? В Стокгольме (1962) и Амстердаме (1964) он не смог квалифицироваться для участия в турнире претендентов — правила тех лет ограничивали количество советских шахматистов среди соискателей мировой шахматной короны.

На соревнованиях в Сусе (1967) я, Штейн и Решевский боролись за последнее место на турнире претендентов. По ходу соревнования каждый из нас набрал по 13 баллов из 21 возможного. Определить обладателя шестого места и путевки на матчи претендентов должен был тай-брейк в формате турнира в четыре круга. Штейн рассматривался всеми как фаворит. Но ему не повезло. После завершения всех партий каждый из нас набрал по четыре очка. Решевский был признан победителем за счёт коэффициента Зоннеборна-Бергера. Последнее свободное место на турнире претендентов досталось ему.

Фатальное невезение

Перед международными турнирами все советские шахматисты традиционное собирались в Москве. Затем делегации в полном составе отбывали к месту назначения. Штейн, которого пригласили на чемпионат Европы 1973 года в городке Бат (Англия), в июле 1973 года прибыл в Москву. Леонид поселился в гостинице «Россия». Сердечные боли беспокоили Штейна, ему следовало остаться дома и лечиться, а не путешествовать по миру. Но натура шахматиста часто побеждает рациональные доводы рассудка. Скорая помощь приехала слишком поздно — буквально в последнюю минуту.

Официальное заявление гласило: «Леонид Захарович Штейн скончался от сердечного приступа 4 июля 1973 года…». Слишком рано. Особенно для жены и двух его маленьких детей.

В 1983 году по ходу турнира в Дортмунде Гуфельд собирал деньги для поддержания вдовы Штейна и его детей. Насколько мне известно, коллеги оказались щедры. Мир полнился слухами о смерти Штейна. В Дортмунде я услышал версию Гуфельда: «Я уверен, что приехавший на скорой студент-медик последнего курса ввел Лене неправильное лекарство. Смерть наступила через 30 секунд. Какая неудача!».

По ходу турнира в Дортмунде Гуфельд дважды предлагал мне ничью — до партии и во время нее. Я отказался оба раза, а в итоге проиграл. Но это другая история…